Белый Клинок - Страница 4

Вскоре стало ясно, что морить голодом их не собираются. Сверху на карниз спустили бочонок с пресной водой и еду. Пища был неизысканная: рыба и сырые плоды. Но зато – в достаточном количестве. Пленники поели. А через час сверху сбросили лестницу, и появившийся туземец знаком предложил всем подняться наверх.

Пленные выполнили просьбу-приказ и один за другим взобрались на широкую террасу двадцатью локтями выше. Здесь их встретили двенадцать Хозяев Реки. Они были очень похожи друг на друга: худые, с кожей, испещренной шрамами, обтягивающей мощные узлы мышц, длинные черные волосы, собранные в пучок на затылке. Вся одежда этих людей состояла лишь из головных и набедренных повязок. Черты смуглых лиц напоминали конгайские, но кожа потемнее. И сами лица живей, подвижней. Когда Хозяева Реки общались друг с другом, выражения сменяли одно другое с огромной быстротой. Это был язык более полный, чем короткие реплики, которыми они обменивались.

Хозяева Реки выбрали из числа пленников девятерых, причем девятым оказался Несмех. Юноша удивился, когда туземец коснулся его груди указательным пальцем. Удивился потому, что восемь уже выбранных были, безусловно, лучшими из воинов.

Туземец был на поллоктя меньше ростом, чем Несмех, в полтора раза уже в плечах. Но юноша ни на мгновенье не усомнился в том, что Хозяину Реки ничего не стоит вышибить из него дух. Худая, жилистая, похожая на лапу парда рука вряд ли слабее толстой мускулистой руки конгая.

Девятерым предложили подняться еще выше. На сей раз не по лестнице, а по веревке с узлами. Несмех, взобравшийся последним, имел возможность сравнить движения солдат с пластикой туземцев. Тела Хозяев Реки, казалось, сами взлетали вверх, как будто руки касались веревки только для вида.

Следующий карниз оказался еще шире. Вход же в пещеру – не грубо обработанная каменная арка, а что-то вроде украшенного резьбой портика. Девять конгаев вошли внутрь. Рядом с каждым беззвучно двигался выбравший его туземец.

Шли довольно долго. Свет, шедший снаружи, давно померк, но светились сами стены подземного коридора: тусклое сине-зеленое мерцание, вполне достаточное, чтобы различить, куда поставить ногу.

Коридор кончился. Пленники и их сопровождающие оказались перед занавесом из раскрашенных тростниковых стволов. Хозяева Реки остановились. Они ждали. Несмех мазнул пальцем по стене, и на коже остался сине-зеленый светящийся след.

Занавес раздвинулся. Перед пленниками открылся вход в подземный зал. Пещера оказалась обширной и высокой. Ее светящийся свод был на двадцать локтей выше головы Несмеха. Пол же плавно понижался к середине, и в самом его центре располагалась ровная, почти круглая площадка шагов десяти в поперечнике. Ее ограждал барьер, высотой по пояс Несмеху. Туземцы расступились, и пленники сошли вниз, к центру пещеры. Несмех почувствовал озноб. От волнения. А может быть, оттого, что в пещере было довольно прохладно. Не меньше сотни туземцев смотрели на них. Несмех ощутил их запах, не такой, как у конгаев, и довольно приятный. Так пахнет подогретое дерево. К пленникам подошел человек, значительно превосходящий ростом остальных туземцев. На плечи его была накинута широкая полоса ткани, концы которой опускались ниже набедренной повязки. Человек с лентой оглядел каждого из пленников. Особенно долго он изучал Несмеха. Юноша готов был поклясться: Хозяин Реки, несмотря на полумрак, видит его очень хорошо.

– Воины! – произнес высокий звонким властным голосом.– Готовы ли вы взять свою свободу? – Хозяин Реки говорил на конгаэне. Причем на северном диалекте, не похожем на скороговорку Сарбура или придыхающую речь Южнобережья…

– Готовы ли вы взять свою свободу?

Пленники молчали.

Хозяин Реки повторил в третий раз.

Тогда один из десятников осторожно спросил:

– Что должны мы сделать?

– Биться! – Хозяин Реки вновь оглядел всех девятерых.– Каждый из вас может биться с одним из тех, кто сегодня вступает на путь Соединения. Это – честь для них.

– С одним из… С одним из вас?

Высокий туземец сделал вид, что не заметил интонации вопроса.

– Вот они! – Он указал рукой на группу туземцев по другую сторону огражденной площадки. Их было девять. И за каждым, так же как и за каждым из пленников, стоял еще один человек. Из-за темноты никто из конгаев не мог толком разглядеть своих предполагаемых противников.

– Оружие? – спросил десятник.

– Их оружие – они сами. Вы можете взять свое.

Десятник, верзила с длинными толстыми руками, несколько оживился. До этого он рассматривал слова Хозяина Реки как предложение почетной смерти.

– Нельзя ли побольше света? – поинтересовался он.

– Света? – Просьба удивила высокого туземца.– Факелы?

Конгай кивнул.

Хозяин Реки отдал соответствующее приказание.

– Что еще? – спросил он.

– Пусть принесут мой меч! – сказал десятник.– И учти: мне нужен именно мой меч! Он…

– Тебе принесут твой меч! – перебил его предводитель.– Что еще?

– Что будет со мной, если я сумею победить? – спросил конгай.

Все девятеро пленников, затаив дыхание, ждали ответа.

– Ты получишь свободу! – спокойно сказал высокий туземец. И, после небольшой паузы.– Ты получишь полную свободу. Такую, какой ты ее понимаешь. Мы проводим тебя – и любого, кто победит,– к берегу моря. И там отпустим. Ты согласен?

– Нужно быть дураком, чтобы отказаться,– буркнул десятник.– Меня устраивают условия. Они всех устраивают! Так? – Он обернулся к остальным.

Конгаи ответили дружным согласием. Промолчал один Несмех. Тогда фарангцу показалось: его молчания никто не заметил.